Сайт о Яворских

продолжение

1704-1709 Cтанислав I Лещинский, (р. 20.10.1677, Львов — ум. 23.02.1766, Люневиль, Лотарингия), познанский воевода, король польский и великий князь литовский (1704-1709 и 1733-1734); герцог Лотарингии и герцогства Бар (1737-1766); с 1725 г. его дочь, Мария Лещинская — жена французского короля Людовика XV, в 1766 герцогиня Лотарингии и Бар.

Главным кандидатом Карла XII на престол Польши был Яков Собеский, старший сын короля Яна III Собеского и Марии Казимиры, но тот вместе с братом Константином по приказу Августа II подвергся нападению по пути из Вроцлава и был отвезен в саксонскую крепость Плейзенбург. Александр Собеский, третий сын, сам отказался от претензий на корону. В результате Карл XII выставил кандидатуру познанского воеводы Станислава Лещинского. «12 июля 1704 года в окопах Воли, окруженных шведским войском, малочисленный съезд шляхты избрал королем Станислава Лещинского, которого из-за отказа примаса [церковный иерарх римо-кат. церкви Польши] и объявил королем Познанский епископ Николай Свенцицкий». Поддержала и часть литовских феодалов во главе с Сапегами. Но основная масса шляхты избрание Станислава Лещинского на престол не поддержала — под руководством Григория Огинского она вела со шведами упорную борьбу за независимость. Пышная коронация Станислава Лещинского была устроена Карлом XII осенью 4 октября 1705 года в Варшаве; обряд совершал Львовский архиепископ Константин Зелиньский⁸⁵

1709-1733 Август II Сильный (Фридрих-Август I), избран второй раз.

После обнародования Альт-ранштедского мирного договора (1706 г.) Петр I «с грустью уяснил двуличный образ действий своего недавнего союзника и друга». Ему предстояло вступить в единоборство с Карлом XII. Считая, что главная цель России в войне со Швецией достигнута, царь склонялся к заключению мира, при условии сохранения завоеваний. Но Карл XII не соглашался на мир, прежде чем все завоеванные земли будут возвращены Швеции. К тому же и политическая обстановка складывалась в пользу Карла XII. В лице Станислава Лещинского, собиравшего сильное ополчение, шведский король приобрел ярого приверженца. «Начатые польским королем переговоры с Мазепой обещали, по-видимому, счастливый исход… Крымский хан также склонялся оказать помощь шведам»⁸⁶ (П.М. Андрианов).
Карл XII почти на целый год задержался в наследственных владениях Августа II в Саксонии, дав отдых войскам, а противнику — время для усиления, который располагал на его путях выдвинувшейся далеко на запад «90-тысячной сильной не только числом, но и устройством и боевым опытом армией». Андрианов писал, что к концу 1707 года русская армия располагалась «на широких зимних квартирах» следующим образом: конница Меншикова — в Жолкве; главные силы под командованием Шереметьева – между Острогом и Дубно; в Полоцке для наблюдения за Левенгауптом, находившимся в Риге, — особый отряд Алларта; в Ингрии – корпус Апраксина; Украина была вверена казакам Мазепы, при котором состояла бригада Анненкова и которому царь всецело доверял (до его предательства и последовавшего предания анафеме русской православной церковью сначала в Глухове, а затем в Москве м. Стефаном Яворским, когда Мазепа перешел с тремя тысячами сердюков, личной гвардией, на сторону Карла XII и в ставке последнего в селе Бахмач 24 октября 1708 г. присягнул королю “на верность»)*; в Киеве, Чернигове, Нежине и Переяславле – имелись русские гарнизоны, подчиненные Голицыну.
Точных сведений о намерениях противника в ставке русских войск не было, поэтому готовили армию и население к разным вариантам наступления шведов, целью которого была Москва.
…Петр I на совещании начальников в Жолкве (квартиры Меншикова) обсудил составленный Шереметевым стратегический план предстоявшей кампании, согласно которому стали решения: «1) не вступать со шведами в генеральное сражение в пределах Польши, а отходить к своим границам, так как неблагонадежность населения, в случае неудачного исхода сражения, могла подвергнуть армию при отступлении крайней опасности; 2) отступая под действительной угрозой врага, уничтожать запасы, чтобы создать для шведов затруднение в продовольствовании армии; 3) непрестанно тревожить врага легкими отрядами конницы, изнурять его на отдыхе»⁸⁷ (П.М. Андрианов). Это был план полководца Петра I, который немецкий историк Ганс Дальброк назвал бы «стратегией измора», против «стратегии сокрушения», придерживавшейся Карлом XII. Располагал ли шведский король достаточными силами и надежными союзниками, чтобы осуществить план захвата Москвы? Нет, не располагал. И не обладал главным качеством хорошего полководца, каким он может считаться и считается по праву, — стратегическим мышлением. Его ошибочная стратегия в отношении России привела к поражению Швеции и гибели отличной армии.
Наступление Карл XII начал в конце декабря 1707 г. во главе главных сил — 35-тысячной армии (из общего числа 116 тыс., которыми он мог бы располагать); в Риге находился 16-тысячный корпус Левенгаупта, в Финляндии 15 тысячный отряд Либекера; ожидались подкрепления из Швеции ок. 8 тысяч. В Польше остались 8 тыс. генерала Крассова для поддержки трона Лещинского, а 42 тыс. стояли гарнизонами в Прибалтике, шведских владениях в Германии (Померании и Голштинии) и самой Швеции⁸⁸ (А.А. Керсновский). 29 декабря 1707 г., перейдя по льду у Влоцлавска Вислу, Карл XII двинулся в Мазовию; 26 января 1708 г. занял Гродно, вытеснив оттуда русских драгун. Из Гродно, после трехдневной остановки, — в Лиду и Сморгонь. Петр I, узнав о начале зимней кампании шведами, немедленно отдал распоряжение войскам отходить из Польши к своей границе, приводя в исполнение принятый план. Усилия армии направляются им на то, «в каком месте и каким образом удастся особенно чувствительно ущемить неприятеля, оградив собственную армию, страну и народ от ущерба. Он будет задаваться рядом вопросов: осадить ли ему такую-то крепость, занять ли известную позицию, отрезать ли противнику подвоз провианта, напасть ли на отделившуюся часть неприятельской армии, отвратить ли от неприятеля союзника, привлечь ли на собственную сторону союзника и, главное, не представляется ли условий и удобного случая нанести поражение главным силам противника»⁸⁹ (Ганс Дальброк). Эти слова немецкого историка Дальброка всецело можно отнести к полководческому таланту Петра I; не Карл XII вступит в Москву, но русская армия и флот – в шведские пределы.
…Курфюрст Саксонский — отрекшийся от престола Польши Август II — задумался о своем возвращении на польский трон. В. Грабеньский пишет: «Август II, надеясь на помощь Дании, Пруссии и Москвы, еще до Полтавской битвы объявил манифестом о своем возвращении в Польшу, ссылаясь на отступления от формы в Альт-ранштадтском трактате и на сеймовую конституцию 1669 г., запрещающую королю отрекаться от престола»⁹⁰.
…27 июня (8 июля по н. ст.) 1709 года Петр I нанес шведам сокрушительное поражение под Полтавой. Карл XII бежал в Турцию под защиту турецкого султана, его армия перестала существовать; бежал с ним и Мазепа «царь Петр предлагал великому муфтию султана 500 тысяч золотых талеров за выдачу Мазепы и 240 тысяч за выдачу Карла, но получил отказ… 22 августа 1709 года Мазепа умер от апоплексического удара в селе Вернице, близ Бендер… Тело его было перевезено в православный монастырь св. Георгия, на берегу Дуная, близ Галаца, где и погребено» (П. Маргушин).
Вскоре после Полтавской битвы Август II и Петр I встретились в Торуне и возобновили прежние союзные отношения. На Варшавском сейме 1710 года был санкционирован трактат Гжимултовского, не утвержденный до этого времени Речью Посполитой; этот договор обеспечивал свободу вероисповедания православным, а Петр I приобрел право покровительства «польским дизуниатам»⁹¹.
…Благодаря уступкам России, Август II укрепился на польском престоле, несмотря на происки шведского короля, находившегося при армии великого визиря Балтаджи-паши. Эти происки Карла XII толкнули Порту в ноябре 1710 года начать войну с Россией. «Петр, — писал Керсновский, — заручился союзом господарей Молдавии – Кантемира и Валахии – Бранкована и содействием Польши»⁹². Общие силы России и союзников могли при выполнении обязательств сторонами составлять до 300 000 тыс. чел. против 300 000 тыс. турецкой армии Балтаджи-паши, что, по мнению Петра I, обеспечивало «более чем достаточную силу для удержания за нами победы». Но многое пошло не так: обозы, шедшие из Киева, были перехвачены татарами, в Молдавии никаких продовольственных запасов не оказалось, молдавская армия испытывала трудности с укомплектованием…
Перейдя Днестр у Сорок, Петр I 20-го июня 1711 года созвал военный совет. На совете только генерал Галард высказал реалистичное мнение, что русская армия оказалась в «положении, в котором был Карл XII, вступая в Малороссию». Но решено — продолжать движение армии, надеясь на союзников, поляков и валахов, в Бессарабии и корпус Долгорукого.
«Испытывая большие затруднения от недостатка припасов, преодолевая зной, русская армия вступила в Бессарабию». Здесь выяснилось – польская армия и корпус Долгорукого остановились выжидательно в Буковине, Бранкован же, обязавшийся выставить 50 000 армию, просто передался туркам.
…При этих условиях произошли трудно объяснимые события. Первое – Балтаджи-паша, переоценивая силы Перта I, остановил продвижение своей армии у Исакчи. «Султан, опасаясь общего восстания христиан, — писал Керсновский, — предложил Петру мир при посредничестве патриарха Иерусалимского и Бранкована. Турция предлагала России все земли до Дуная: Новороссию с Очаковым, Бессарабию, Молдавию и Валахию… Петр I ответил отказом, совершив этим крупнейшую ошибку своего царствования». Второе – после боестолкновений 8-го и 9-го июля русская «армия была окружена в пять раз сильнейшим противником. Участь России была в руках великого визиря <…> Но Бог хранил Россию. Визирь Балтаджи[-паша] согласился на переговоры…», Петр I склонил его к миру и отступлению⁹³.
11-го июля 1711 года был заключен Прутский договор, по которому Россия возвращала Оттоманской Порте Азов и обязывалась срыть укрепления на Днепре и Дону и Таганрогскую крепость, а также — не вмешиваться в польские дела и дать пропуск Карлу XII в Швецию. При этом Карл XII не забыл про своего смещенного ставленника – Станислава Лещинского, «назначил резиденцией для него свое наследственное княжество Двух Мостов (Цвейбрюккен), не отказываясь от намерения возвратить ему престол»⁹⁴.
…Самого же Августа II не оставляла идея о преобразовании Речи Посполитой «в наследственную абсолютную монархию» при поддержке саксонских войск, от которых на самом деле так долго страдала вся страна. В 1715 г. образовалась Тарногродская генеральная конфедерация под предводительством Станислава Ледоховского, которая потребовала от короля удаления из Польши саксонских войск. Арбитром в примирении враждующих сторон выбрали Петра I. После ввода русских войск на Волынь удалось заключить в 1716 г. Варшавский трактат, который обязывал саксонцев покинуть польские земли и уменьшить число коронного войска до 18 000, литовского – до 6 000. 31 декабря 1717 г. сейм, созванный в Варшаве, «без прений утвердил навязанный царем трактат»⁹⁵. Август II прибегнул к дипломатическим маневрам против царя, начав переговоры с Австрией и Англией. Петр I ответил сближением с прусским королем Фридрихом Вильгельмом I. После внезапной смерти (6 января 1711 г.) курляндского герцога Фридриха-Вильгельма, женатого на Анне Иоанновне, дочери брата царя Ивана V, Петр I ввел в Курляндию для поддержки вдовы русские войска (правда, после Прутского мира войска покинули пределы Курляндии, но в дальнейшем вернулись). Кроме того, «Петр I вел переговоры с Карлом XII. Взамен уступки Москве прибалтийских провинций он готов был согласиться на свержение Августа II и возведение на престол Лещинского». На это Август II «подготовил заговор против Лещинского, отправив в княжество Двух Мостов людей, которые должны были убить его»⁹⁶. Покушение не удалось, к тому же погиб Карл XII при осаде в 1718 г. норвежской крепости под Фридериксгаллом. Следующий ход Августа II – в 1719 г. он заключил с императором и английским королем, как ганноверским курфюрстом, Венский трактат, направленный против Москвы и Пруссии.
В отместку за Венский трактат царь заключил в 1719 г. в Берлине с прусским королем договор, который должен был уничтожить все планы Августа II. Интриги продолжались не в пользу Августа II и его планам… 30 августа 1721 года Петр I заключил Ништадтский мирный договор со Швецией. По договору к России, кроме Ингерманландии и части Карелии, обещанных Августу II в начале Северной войны, отошли Лифляндия и Эстляндия… Эта победа над Швецией в Северной войне выдвинула Россию в число крупнейших европейских держав.
…«Обманутый в своих надеждах о преобразовании Речи Посполитой в наследственную монархию, — пишет В Грабеньский, — Август II не отказался от мысли обеспечить польский престол своему сыну. Но женитьба Людовика XV на дочери Станислава Лещинского – Марии разрушила его планы. <…> …узнав о берлинском договоре [договор «Трех черных орлов» 1732 г. между Австрией, Россией и Пруссией о наследовании польского престола], он вновь повел бесчестную политику: тайно предложил Берлинскому двору раздел Речи Посполитой между Австрией и Пруссией с условием, чтобы остальная часть Польши перешла к его сыну. Но в разгаре переговоров Август II умер в Варшаве во время сейма, на который он прибыл из Саксонии» ⁹⁷.

1733-1734 Станислав I Лещинский, восстановлен на престоле французской дипломатией.

После смерти Августа II в феврале 1733 г. на польский престол претендовали два кандидата: сын покойного короля курфюрст Саксонский под именем Фридриха-Августа II и Станислав Лещинский. Кандидатура Лещинского для России была неприемлемой; правительственный кабинет императрицы Анны Иоанновны потребовал от Сейма снять кандидатуру Лещинского, но представление было проигнорировано. Усилившаяся партия сторонников Лещинского, во главе которой стоял примас архиепископ гнезненский Федор Потоцкий, в сентябре 1733 года избрала большинством Станислава Лещинского (вторично), «который 9 сентября прибыл тайком в Варшаву, проехавши по Средней Европе под видом купеческого приказчика»⁹⁸ (С.М. Соловьев). Выборы проходили в поле под Варшавой в местечке Воля, там расположилось большинство сенаторов и «до 60 000 шляхты на конях». В Праге, после торжественного ввода Станислава Лещинского в костел св. Яна, примас провозгласил избрание короля. Меньшинство сенаторов до 20 человек и 4 000 свиты еще 11 сентября ночью ушло в Прагу и в выборах участвовать отказалось.
Россия была готова к такому исходу. Еще весной Петербургское правительство императрицы Анны Иоанновны начало сосредоточивать войска на литовской границе. 31-го июля российские войска числом 20 000 человек под командованием лифляндского губернатора генерал-аншефа П.П. Ласси перешли границу, овладели Литвой и Курляндией и через три недели подошли к Висле.
В ночь на 20 сентября Ласси со своим Рижским корпусом занял предместье Варшавы – Прагу. На другой день на берегу Вислы, против самой Варшавы, устроил батарею… С противоположных берегов между войсками сторонников Лещинского и русскими началась перестрелка, но вскоре с русской стороны прекратилась из-за ее бессмысленности.
Выдав «универсалы, призывавшие к посполитому рушению», Станислав Лещинский 22 сентября бежал в город-крепость Данциг (Гданьск) вместе с примасом и главнейшими своими приверженцами, возлагая надежду на помощь тестя — французского короля Людовика XV, Швеции, Турции и Пруссии.
Тогда же, 22 сентября, приехавшие в Прагу поляки составили конференцию, маршалком выбрали Понинского, а 24 сентября в урочище Грохове «сконфедермованная Речь Посполитая выбрала в короли Фридриха-Августа, курфюрста саксонского: после избрания были виват и стрельба, и потом в церкви Бернардинов отправлен благодарственный молебен…»⁹⁹ (С.М. Соловьев).
В декабре Ласси выступил с 12 тыс. корпусом, занял Торунь и подступил к Данцигу, где укрепился Станислав Лещинский со своими сторонниками. Начались осадные работы. Численность защитников крепости составляла серьезную силу, до 20 тыс. польско-франко-шведских войск. Французский флот, войдя в Балтийское море, пытался оказать осажденным помощь. В устье Вислы высадил десантный корпус. В начале марта 1734 года командование над русскими войсками принял Миних. «Осада Данцига, — пишет Керсновский, — длилась четыре месяца. Франция, став открыто на сторону Лещинского, начала военные действия против России и Австрии <…> король Пруссии объявил нейтралитет и препятствовал подвозу осадной артиллерии через свои владения»¹⁰⁰.
…17-го июня 1734 г. французский десантный корпус, имевший в своем составе 4 полка (5 000) чел., сложил оружие у Вейксельмюнде. Это было «первое в истории столкновение русских с французами». Лещинский, переодевшись, бежал в Крулевец (Кёнигсберг) под защиту прусского короля, а 8-го июля Данциг (Гданьск), окруженный русскими и саксонскими войсками, капитулировал с огромными общими потерями для поляков: 17 000 было разбито в шесть раз слабейшим русским отрядом в стычках при попытках деблокировать город. Овладение Данцигом стоило русским войскам не выше 3 000 чел., две трети из этого числа потеряны при неудачном штурме Габельберга. Как пишет историк Керсновский, «многочисленные польские ополчения сторонников Лещинского не представляли собой сколько-нибудь серьезного противника. Польское войско занималось усобицами и доставляло русским лишь утомление переходами»¹⁰¹.
Участь осажденных сторонников: «Миних, овладев Гданьском [Данцигом], арестовал находившихся в нем сенаторов, причем некоторых заключил в местном иезуитском монастыре, других же увез в Оливу, куда прибыл из Дрездена Август III, чтобы принять от них присягу. Многие подчинились, но примас отказался подписать акт подчинения»¹⁰².
…Станислав Лещинский обманулся в своих ожиданиях, хотя Франция и объявила войну Австрии, но его зять Людовик XV преследовал не столько интересы Лещинского, сколько свои собственные. Вот что об этом пишет польский историк: «Наконец Людовик XV заключил с императором Венский трактат (1735 г.), которым обязался склонить Лещинского к отречению от престола в обмен на уступку ему в пожизненное владение Лотарингии и Бара, которые по смерти короля будут присоединены к Франции. Таким образом, благодаря поддержке семидесятитысячной армии императрицы [Анны Иоанновны], Август III укрепился на престоле, а вместе с ним установилось в Польше и русское влияние»¹⁰³.

Примечание:
*Слово предъ проклятіемъ Мазепы, произнесенное митр. Стефаномъ Яворскимъ въ Московскомъ Успенскомъ соборѣ, 12 Ноября 1708 г., см. на сайте http://nasledie.russportal.ru/ Наследие Святой Руси. Из вступления к «Слову…»:
«Государь былъ сильно пораженъ измѣною Мазепы. «Новый Іуда — Мазепа», писалъ онъ къ одному изъ своихъ вельможъ, «20 лѣтъ бывъ мнѣ вѣренъ, при гробѣ сталъ измѣнникъ». Но Петръ І-й былъ не такой человѣкъ, чтобы склониться подъ бременемъ неблагопріятныхъ обстоятельствъ, не стараясь восторжествовать надъ ними. Городъ Батуринъ, гдѣ заперлись сторонники Мазепы, былъ разоренъ и превращенъ въ пепелъ кн. Меншиковымъ. Что же касается до самаго Мазепы, то для того, чтобы сдѣлать его презрѣннымъ и отверженнымъ въ глазахъ всего народа, Петръ І-й употребилъ средство, которое слишкóмъ сто лѣтъ тому назадъ было употреблено Борисомъ Годуновымъ противъ 1-го самозванца, — именно церковное проклятіе. Духовенство, собравшееся въ Глуховѣ, по требованію царя, предало анаѳемѣ Мазепу и его сообщниковъ. Сдѣлана была кукла Мазепы и по снятіи съ нея гетманской одежды и ордена св. Андрея, была повѣшена рукою палача. Этимъ символическимъ дѣйствіемъ Петръ І-й хотѣлъ показать, какой участи заслуживалъ Мазепа и какая постигла бы его, если бы онъ имѣлъ несчастіе попасться въ руки царя. На мѣсто Мазепы гетманомъ былъ избранъ Скоропадскій.
Проклятіе, прогремѣвшее надъ Мазепою въ Глуховѣ, по волѣ государя должно было повториться и въ Москвѣ. 12 Ноября 1708 г. въ Успенскомъ соборѣ митрополитами Стефаномъ рязанскимъ, Иларіономъ крутицкимъ, Сильвестромъ нижегородскимъ, Ефремомъ суздальскимъ и архіепископами: коломенскимъ Антоніемъ и тверскимъ Каллистомъ, въ присутствіи царевича Алексѣя Петровича, всѣхъ бывшихъ въ Москвѣ бояръ и чиновниковъ, при стеченіи безчисленнаго народа, при громѣ пушечномъ и звонѣ колокольномъ, совершено было благодарственное молебствіе милующему Россію Господу по случаю избранія новаго гетмана. Послѣ молебствія провозглашено было измѣннику Мазепѣ и его единомысленникамъ проклятіе. Предъ произнесеніемъ проклятія митр. Стефанъ произнесъ слово…»