Сайт о Яворских

Стефан Яворский (герб рода Яворских)

Стефан (в миру Симеон), сын дворян Ивана Яворского из рода герба Сас и Евфимии*, митрополит Рязанский и Муромский, блюститель патриаршего престола, первый Президент Святейшего Синода Русской Православной Церкви, родился в 1658 г. в с. Яворе в Галиции в православной семье, откуда родители после Андрусовского договора переселились в с. Красиловку, неподалеку от г. Нежина; умер 27 ноября 1722 г. в два часа ночи, в старом подворье Рязанских духовных владык — временном местопребывании патриаршего престола в Москве. Подворье находилось в самом начале Мясницкой улицы, недалеко от Никольских ворот. Архитектурным завершением подворье во многом было обязано митрополиту — славному богослову-полемику своего времени. «Стефан Яворский, — пишет И.К. Кондратьев, — в течение 22-летнего правления рязанской паствой продолжал и довершил начатое [в 1654 г. строительство каменных монастырских палат рязанским архиепископом] Мисаилом. По преданию, при Яворском построены две двухэтажные палаты, выступающие на Лубянскую площадь. С 1702 по 1721 год, до учреждения Святейшего Синода, Яворский, как викарий и блюститель патриаршего престола, заведуя его делами, несколько лет пребывал на этом подворье. Тут его посещал друг и сотрудник святитель Дмитрий Ростовский; тут он сверял исправление славянской Библии для [массового печатного] издания с Феофилактом Лопатинским, Софронием Лихудой и другими учеными того времени**; тут он сочинил известную свою книгу «Камень веры», тут, наконец, и умер…». Похороны митрополита были отложены до возвращения Петра I из астраханского похода. Весь тот год Синод провел в Москве, куда почти в полном составе «прибыл вместе с Сенатом, в след за государем, еще в декабре предшествовавшего года». В Петербурге, для управления текущими делами, не требовавшими общего синодального суждения и решения, оставались лишь синодальные асессоры. Им было определено писаться в приговорах: «По указу Его Императорского Величества, Святейшего Синода обретающиеся в Санктпетербурхе члены». 20 декабря 1722 года в присутствии Петра I члены Синода совершили отпевание м. Стефана по монашескому чину (монашество принял в 1689 г.) в церкви Гребневской иконы Божией Матери***, им же освященной после возрождения этого древнего храма в 1711 году; деятельное участие в его делах принимала сестра Петра I, царевна Наталья Алексеевна. Церковь находилась здесь же, «при входе на Мясницкую улицу**** с Лубянской площади, на правой руке». После отпевания тело почившего святителя было отправлено для погребения в Рязань, где и предано земле 27 декабря в Успенском соборе. В 1804 г. останки м. Стефана были перезахоронены и ныне покоятся в Малоархангельском рязанском соборе; здесь он положен в алтаре, на правой стороне, где ризница.
По сведениям духовного историка и ученого архиепископа Харьковского и Ахтырского Филарета (Гумилевского), Стефан Яворский, не окончив учения в Киеве, послан был во Львов, учился в Познани у иезуитов, где прослушал курс философии и богословия. В 1689 г. Яворский уже в Киевской Академии — «учителем словесных наук и философии и полным богословом», так подписался он на панегирике, в 1690 г. принял иночество с именем Стефан. С 1691 г. он префект и учитель философии, в 1697 (январе 1698) — игумен Свято-Николаевского Пустынного монастыря. «В молодых летах Яворский много писал стихами, то Латинскими, то Польскими, и именно панегирики… И прекрасные по содержанию правила для новой Саровской пустыни митрополит-экзарх предложил в стихах… Неизвестно доселе, какого содержания те Латинские сочинения его, которые в 15-ти книгах хранились между рукописями Нежинского монастыря. Вероятно, значительная часть их состояла из стихов, а другая — из классических лекций, — писал Филарет». Мало кому известно, что он имел звание «лавроносный поэт».
Дальнейшая жизнь и деятельность Стефана Яворского раскрыта другим ученым богословом и писателем Евгением (Болховитиновым), митрополитом Киевским и Галицким:
«…В январе 1700 г. митрополит Варлаам [Ясинский - ученый богослов, духовный писатель XVII века, в 1669 - 73 годах ректор киевской академии, настоятель Киево-Печерской лавры, в 1690 г. посвящен московским патриархом Адрианом в митрополиты Киева, Галича и Всея Малыя России] отправил его [Стефана Яворского, игумена Свято-Никольского Пустынного монастыря с 1697 г.] вместе с игуменом [Златоверхого Михайловского монастыря] Захарией Карпиловичем в Москву с письмом, в котором просил патриарха Адриана [последний в досинодальный период Патриарх Московский и всея Руси (24.08.1690—15.10.1700)] учредить переяславскую кафедру и назначить на нее одного из присланных игуменов. Однако Стефана в Москве ожидало новое, совершенно для него неожиданное высокое назначение. Патриарх Адриан, уже больной, принял присланных игуменов и обещал поговорить о переяславской кафедре с государем, а пока игумены жили на малороссийском подворье. Но тут случилось обстоятельство, которое определило дальнейшую судьбу Стефана. В Москве скончался знаменитый военачальник боярин Алексей Семенович Шеин. Стефан при погребении говорил надгробное слово, а в необыкновенном уменье проповедовать ему не отказывали и его злейшие враги. И вот проповедь малорусского игумена произвела сильнейшее впечатление на слушателей, а среди них был сам государь. Петр сразу заметил талантливого человека и говорил патриарху, что игумена Стефана нужно посвятить в архиереи на какую-нибудь из великорусских епархий, «где прилично, не в дальнем расстоянии от Москвы». Стефану же самому было приказано оставаться в Москве, «доколе же обыщется где место архиерейское праздное и приличное». Таковое открылось в скором времени в Рязани. A между тем Москва Стефана встретила не особенно приветливо: ему готовили архиерейское место, а в то же время ничего не давали на прожитие, так что он должен был в феврале просить начальника посольского приказа адмирала Головина [граф Федор Алексеевич Головин 1-й генерал-фельдмаршал, в 1699 г. генерал-адмирал, ближний боярин Петра I, 23 февраля 1700 г. был назначен президентом Посольских дел и начальником многих приказов, в том числе Малороссийского] о назначении ему содержания и жалования со старцами. 15 марта ему был объявлен приказ патриарха, чтобы он на другой день готовился к наречению, но Cтефан на другой день не явился, а уехал в Донской монастырь, а 1 апреля подал опять Ф. А. Головину небольшой трактатец под названием: «Вины, для которых ушел я от посвящения»… Но ничто не помогло; настойчивость Петра, конечно, превозмогла, и 7 апреля 1700 г. Стефан был поставлен в рязанские митрополиты. В июле того же года он был уже в Рязани и деятельно занялся делами своей епархии; однако заниматься только одной своей епархией ему суждено было недолго. 15 октября того же года скончался патриарх Адриан. Прибыльщик Курбатов, отписывая государю о кончине патриарха, советовал ему с избранием нового патриарха повременить, а пока для заведования делами патриаршего управления выбрать кого-нибудь из архиереев в местоблюстители. На эту должность Курбатов рекомендовал Афанасия, архиепископа холмогорского. Предложение Курбатова шло, вероятно, навстречу мыслям самого Петра, и государь патриарха не назначил, согласившись на должность местоблюстителя, но на нее поставил не Афанасия, а митрополита рязанского. Таким образом, 42-летний Стефан в самый короткий промежуток времени сделался из простых игуменов высшим лицом в русской церкви.
18 мая 1718 г. государь приказывал Стефану как можно скорее явиться в Петербург, чтобы принять участие в верховном суде по делу царевича Алексея. Раньше было отмечено, что Стефан более или менее сочувствовал царевичу; однако, по нашему мнению, С. M. Соловьев вполне прав, утверждая, что со своей скрытностью и необщительностью Стефан не мог быть особенно близок с царевичем, но несомненно и то, что окружающие постоянно твердили царевичу: «Рязанский к тебе добр, твоей стороны и весь он твой». Во всяком случае, с тяжелым чувством должен был местоблюститель присутствовать на суде над тем человеком, на которого он возлагал многие свои надежды. Конечно, не без его влияния духовенство, спрошенное Петром о праве его казнить сына, высказалось определенно за помилование. Стефан же имел мужество восстать, хотя и безуспешно, против расстрижения епископа Досифея, замешанного в дело царевича и казненного. Митрополит сам отпевал и хоронил несчастного царевича. В то самое время, когда в Петербурге решалось дело царевича, самое видное место среди иерархов русской церкви занял молодой Феофан Прокопович [1681-1736], против назначения которого в архиереи Стефан восставал всеми силами. Единомышленники и почитатели Стефана — ректор московской академии Феофилакт Лопатинский и преподаватель той же академии Гедеон Вишневский, — подали доношение, в котором обвиняли Феофана, тогда еще только кандидата на псковскую кафедру, в ереси. К этому обвинению присоединился и Стефан, соглашавшийся допустить Прокоповича к епископству только после отречения последнего от его протестантских заблуждений. Но и тут его ждала та же неудача, что и в деле Тверетинова: государь был сильно разгневан на него, и ему пришлось униженно просить прощения. Петр поручил сенатору Мусину-Пушкину «свести рязанского с Феофаном». Свидание состоялось, и между противниками произошло видимое примирение, хотя Феофан в своих проповедях и даже в «Духовном регламенте» впоследствии неоднократно позволял себе весьма непристойные выходки против престарелого митрополита. Во все это время Стефан жил в неприятном ему Петербурге и должен был поневоле принимать участие во всех торжественных молебствиях; так, например, 29 июня 1719 г. он говорит проповедь в церкви св. Троицы, 21 июля того же года государыня приказывала ему молиться в церквах об успешном окончании шведской кампании. Вообще везде, где необходимо было, так сказать, внешнее церковное представительство, Стефан первенствует, но никакого влияния на дела он уже не оказывает, — тут государь постоянно предпочитает ему Феофана Прокоповича и Феодосия Яновского. Для нас несколько странно то обстоятельство, что именно в это тяжелое для Стефана время он уже не просится у Петра на покой. Рункевич объясняет это тем, что, видя свое отдаление от царя, митрополит стал дорожить тем местом, от которого раньше отказывался, действуя в этом случае по обыкновенной человеческой психологии: не хранить того, чем обладаем, и стремиться к тому, чего лишаемся. Но, по нашему мнению, возможно и другое объяснение: Стефан теперь видел, что в случае ухода, он будет заменен или Феофаном, или Феодосием, бывшими в его глазах еретиками; оставаясь же на своем посту, он мог, хотя в слабой степени, оказывать противодействие тому протестантскому влиянию, представителями которого были Феодосий и Феофан. Вероятно, это соображение и заставляло престарелого иерарха оставаться на постылом для него месте. Между тем назревала полная реформа нашего церковного управления. Новые формы этого управления вырабатывались по предложению государя ненавистным Стефаном Прокоповичем, и ему пришлось даже принять участие в том новом учреждении, которое было поставлено на место патриаршества; при учреждении в 1721 г. духовной коллегии или святейшего правительствующего Синода Стефан, по воле государя, был назначен его президентом…»

Историческая справка:
В 1721 году — по учреждении святейшего правительствующего Синода — первыми членами его были:
- президент — Стефан (Яворский), митрополит Рязанский и Муромский;
- вице-президенты — Феодосий (Яновский), архиепископ Великоновгородский и Великолуцкий, и Феофан (Прокопович), архиепископ Псковский и Нарвский;
- советники — архимандриты: Симоновский Петр, Ипатский Гавриил, Новоспасский Иерофей и Высокопетровский Леонид;
- асессоры — иерей Анастасий Кондоиди (грек), протопопы: Троицкий Иоанн и Петропавловский Петр, и иеромонах Варлаам Овсянников, исполнявший должность обер-секретаря.
В 1722 году произошли некоторые изменения в составе, в том числе: 19 июня 1722 года назначен государем первый
- обер-прокурор святейшего правительствующего Синода, полковник Иван Васильевич Болтин; упоминается в числе синодальных асессоров иеромонах Феофил Кролик.
Епархиальное управление, за исключением стоявшей вне его синодальной, бывшей патриаршей области, состояло из 22 епархий.
По спискам за 1722 год, составлявшимся в синодальной канцелярии для рассылки указов, епархии и епархиальные преосвященные следовали в таком порядке:
- Стефан (Яворский), митрополит Рязанский и Муромский, занимавший эту кафедру с 1700 года; со смертью Стефана в 1722 году Рязанская епархия оставалась вдовствующей до назначения на его место, уже в следующем году, митрополита Тверского Сильвестра;
- Феодосий (Яновский), архиепископ Великоновгородский и Великолуцкий, с 1721 года, с зависевшим от него викарным преосвященным Аароном, епископом Корельским и Ладожским;
- Феофан (Прокопович), архиепископ Псковский и Нарвский, с 1718 года;
- Леонид, епископ и в этом же году архиепископ Сарский и Подонский, с 18 февраля 1722 года, преемник Игнатия Смолы;
- Георгий (Дашков), епископ Ростовский и Ярославский, с 1718 года;
- Павел, епископ Вологодский и Белозерский, с 1716 года;
- Иоанникий (грек), митрополит Коломенский и Каширский, с 1719 года;
- Боголеп (Адамов), епископ Устюжский и Тотемский, с 1713 года;
- Кирилл (Шумлянский), епископ Переяславский, с 1716 года;
- Тихон, митрополит Казанский и Свияжский, с 1699 года;
- Варлаам (Леницкий), епископ Суздальский и Юрьевский, с 1719 года*****;
- Иоаким, епископ Астраханский и Терский, с 1716 года;
- Алексий (Титов), епископ Вятский и Великопермский, с 1719 года*****;
- Питирим, епископ Нижегородский и Алатырский, с 1718 года;
- Пахомий (Шпаковский, валах), епископ Воронежский и Елецкий, с 1714 года;
- Сильвестр (Холмский), «архиерей» Тверский и Кашинский, с 1720 года;
- Варнава (Вонатович), архиепископ Холмогорский и Важский, с 1712 года;
- Антоний (Стаховский), митрополит Тобольский и Сибирский, с 1721 года;
- Епифаний (Тихорский). епископ Белгородский и Обоянский, с 9 июля 1722 года;
- Иродион (Жураковский), епископ Черниговский и Новгородсеверский, с 3 мая 1722 года, преемник Антония Стаховского;
- Филофей (бывший митрополит Охридский, грек), архиепископ Смоленский и Дорогобужский, с 13февраля 1722 года, преемник Варлаама Косовского;
- Варлаам (Вонатович), архиепископ Киевский и Галицкий, с 14 мая 1722 года.
(Вступление к «Описанию документов и дел, хранящихся в Архиве Священного Правительствующего Синода. Т. II. Ч. I (1722). СПб., 1879).

Источники:
В.Б. Антонович. О происхождении шляхетских родов в Юго-Западной России. Архив Юго-Зап. России… Том 1, Ч. IV. Киев, 1867.
В.Л. Модзалевский. Малороссийский родословник. Яворские. Том V, выпуск 5. Киев-СПб., 2004. С. 72.
Общий Гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. II. С. 133.
Евгений (Болховитинов), митрополит Киевский и Галицкий (1767-1837). «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина», 1818.
«Обзор русской духовной литературы. 862-1720. Сочинение Филарета, архиепископа Харьковского». Харьков. 1859. С. 382-384.
Самарин Юрий Федорович (1819-1876). Магистерская диссертация «Стефан Яворский и Феофан Прокопович». 1844.
И.К. Кондратьев. Седая старина Москвы. М., 1893 — Переиздание: М. ООО «»Фирма СТД», 2007. С. 350-351.
Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. I (1542-1721). СПб., 1868. № 665, столб. 709; Т. II, Ч. 1 (1722). СПб., 1879. Вступление и № 734, столб. 1122-1123.
Стефан Яворский. Биография.ру: http://print.biografija.ru/?id=121430

Примечания:
*Родители митрополита погребены в с. Красиловке, мать — близ алтаря Покровской церкви. После смерти родителей в Красиловке оставалась только семья младшего из братьев митрополита Стефана («Черниговские губернские ведомости». 1851 г., № 5, статья Шацкого-Илича «Находка»); брат Павел, церковный деятель, протопоп, проживал с семьей в г. Нежине (о нем: В.Л. Модзалевский. Малороссийский родословник. Яворские. Том V, выпуск 5. Киев-СПб., 2004. С. 72).
«Братья Яворские оставили после себя замечательнейшую святыню – Благовещенский мужской монастырь в г. Нежине. Закладка храма была в 1702 году. Спустя 14 лет великолепное архитектурное строение стало лучшим барочным зданием в Украине и вторым по масштабности в городе. Святыня находилась в самом сердце Нежина, неподалеку [от] Николаевской церкви. В 1716 году [в присутствии Петра I и многих сановников - Б. Я.] монастырь торжественно освятили, и ему было присуще название Богородичного Назарета» («Благовещенский монастырь, г. Нежин» на сайте «Путеводитель по Черниговщине»: http://chernigov-foto.com/). Из-за хищений денег, материальных ценностей и ряда других причин окончательно закончены росписи стен построенного на личные средства Стефана Яворского храма были только к 100-летию, в 1816 году. На одном из панно со множеством орденских знаков и с пояснительным изречением: «Все сие премудрый Соломон именует суетою суетствий» неизвестными художниками увековечено образное поучительное размышление святителя, написанное им в стихотворной форме незадолго до смерти как итог всему пережитому, — о призрачности «почестей, скорее заслуживающих называться ловушками». Едва ли под «почестями», писал историк И.Г. Спасский, Яворский подразумевал одни только ордена, которые в его время впервые появились в России.
**Начатое м. Стефаном дело по сверке церковнославянских и греческих текстов и печатное издание Библии удалось завершить только к 1751 г. выпуском так называемой «елизаветинской Библии» (История религии. Лекции, читанные в Санкт-Петербургском университете. СПб., 1998. С. 167).
***На страницах сайтов «Православие.Ru» и «Домашняя страница священника Антония Коваленко» есть упоминание о настоятеле в церкви Гребневской иконы Божией Матери в Москве (в 1710-1722 гг.) протопопе Стефане Ананьине, как о «родном брате» и «брате» соответственно митрополита Стефана Яворского. Больше оснований считать, что Стефан Ананьин — потомок известного древнего новгородского рода Ананьиных — соратник, духовный брат и, возможно, родственник митрополита, но не кровный брат. Как установлено историками, у митрополита Стефана было три брата и только один из них находился на службе в Москве — Федор Иванович Яворский, родоначальник московских дворян. Разные Ананьины верой и правдой служили Отечеству, только за период с 1764 по 1795 гг. восемь чиновников этой фамилии в списках служилого дворянства. Однако в перечне родам и лицам, гербы которых утверждены или пожалованы Российскими Монархами, их нет. Исключение составляет — Ананьин Александр, чин VIII класса, который был высочайше пожалован этим правом 27 февраля 1842 года, но и его герб в Общий Гербовник не включен.
****»По Мясницкой улице шла дорога в село Измайлово, в XVIII в. — в Преображенское и Лефортово. На Мясницкой обосновались Я.В. Брюс (д. 15), Строгановы (д. 24), А.Д. Меншиков (д. 26), а также представители знатных фамилий — Глебовы и Стрешневы, Дмитриевы-Мамоновы, Кольцовы-Масальские, Одоевские, Лобановы-Ростовские, Долгоруковы, Урусовы, что обусловило и характер застройки улицы. Дом 21, принадлежавший генералу И.И. Юшкову, построен в 1780—90; д. 42 — усадьба Барышникова — перестроен М.Ф. Казаковым… (1797—1802; в 1820-х гг. дом принадлежал С.Н. Бегичеву, другу В.К. Кюхельбекера, Д.В. Давыдова, В.Ф. Одоевского, А.С. Грибоедова, работавшего здесь над комедией «Горе от ума»); д. 43 — дом Лобанова-Ростовского, вероятно, перестроен Ф.И. Кампорези в 1790 из здания начала XVIII в.
В конце XVIII в. Мясницкая улица стала одной из самых аристократических улиц Москвы. Этот характер она стала утрачивать после 1812, когда выгорела вся деревянная застройка, большие владения дробились при продаже новым владельцам. Размещение на Мясницкой ещё в XVIII в. некоторых учреждений внесло в её облик деловую ноту» (подробно — см. Путеводитель по Москве на http://www.moskva-put.net/o-moskve/izvestnye-ulicy/mjasnickaja).
*****Варлаам, епископ Суздальский, и Алексий, епископ Вятский, в февральском синодальном списке архиереев названы митрополитами, а позднее, в июньском и октябрьском епископами. Наоборот Пахомий, епископ Воронежский, в первом списке назван епископом, а в двух последних архиепископом. Примеч. Комиссии: Вступление к «Описанию документов…» Т. II, Ч. I (1722). СПб., 1879.

Нам пишут потомки и не только
Из письма писателя из Харькова Масленкова Виктора Витальевича:
«Добрый день, Богдан Дмитриевич.
Спасибо за ответ. В целом информация, изложенная вами, мне известна. Также обратил внимание и на путаницу, возникшую вокруг Яворова и Явора…
Немного о себе. Живу в Харькове. Закончил исторический факультет Харьковского университета. По мере сил пишу книги и статьи, в т.ч. и по исторической тематике, в частности по археологии и истории России XVII-XIX вв. Достаточно набрать в поисковике Масленков Игорь Витальевич и Вы увидите ссылки на некоторые мои работы. Генеалогическими изысканиями занимаюсь несколько лет. Касательно Яворских мне стало известно следующее. Дочь Яворского Павла Ивановича, племянница [митрополита] Стефана Ивановича, вышла замуж за Степана Волховского (?-1761). Одна из их дочерей вышла замуж за полкового хорунжего Павла Павловича Света. Их правнучка, Анна Елисеевна Свет, вышла замуж за титулярного советника Илью Демьяновича Неженцева, который, очень вероятно, приходится мне прапрапрадедом. Пишу, вероятно, поскольку еще не все нюансы подтверждены документально, но работа в этом направлении продолжается…»

Б.Я. Ждем результатов, Виктор Витальевич. Удачи!